Правовой статус диаспоры в сша

Как диаспоры иммигрантов сделали США богатыми

В 2004 году в Америке была издана монография «Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности» под авторством влиятельного и всемирно известного гарвардского профессора Самюэля Хантингтона.

В российской научно-аналитической среде Хантингтон известен как основатель теории столкновения цивилизаций, которая объясняет постбиполярный мир сквозь призму этнических, культурных и религиозных особенностей стран и народов. В работе «Кто мы?» Хантингтон впервые попытался разобраться в тонкостях формирования американской нации.

Взяв за основу его монографию, многие американисты создавали свои теории и концепции. В рамках данной статьи основное внимание будет уделяться не целостному процессу национального строительства, а одному из его элементов — этническому капиталу.

В основе идеологического базиса американской нации лежали религиозные идеи пуритан, наиболее важными из которых были исключительное упование на свои возможности (царствие Бога силой берется), тяжелый повседневный труд, стремление к лучшей жизни для себя и поддержка окружающего мира.

На основе этих протестантских нарративов были выработаны нынешние концепции американского капитализма, индивидуализма и филантропии. Более того, именно эти учения стали философским фундаментом, на котором строились социальные нормы (индивид-группа-общество-государство) и политическая культура.

О глубоком следе протестантского фактора говорят многие примеры и атрибуты: фразы «Богом данные неотчужденные права» или надпись «In God We Trust» (на Бога уповаем) на долларовых банкнотах.

Подобная точка зрения крайне популярна и в сегодняшней общественно-политической мысли США. Однако было бы ошибкой приписывать все успехи Соединенных Штатов исключительно  протестантской трудовой этике.

Чтобы понять реальные причины американского доминирования, необходимо  проанализировать особенности  строительства американской нации.  В российской информационно-аналитической среде можно часто встретить утверждение, что американцы — это нация иммигрантов.

На самом деле американская нация — это сложный и достаточно уникальный феномен мировой истории. Она условно состоит из центрального ядра, вокруг которого непрерывно возникают новые кольца.

После получения независимости шел процесс создания единой нации на основе концепции «англоконформизма»: белый цвет кожи, британское происхождение, английский язык и англиканский тип протестантской религии.

В свою очередь, «американизм» был больше экономической и юридической идеей, чем национальной. По сути, первые колониальные американские элиты не стремились обособить себя от англичан.

  Они выступали против дополнительных налоговых сборов со стороны Британии и тиранической формы правления.

Немцы и голландцы разбавили англиканство лютеранством, реформизмом и пресвитерианством, ирландцы расширили религиозный компонент римским католицизмом (первое кольцо), а латиноамериканцы изменили не только расовый облик ядра, но и внесли атрибуты «испанизма» — язык и культурные особенности (второе кольцо). По мере прибытия в страну представителей иных этнических и религиозных групп рисовались новые кольца, и этот процесс непрерывен. Однако это разнообразие вовсе не свидетельствует о кардинальном размывании «англоконформистского ядра». Напротив, оно хорошо охраняется, оставаясь главным элементом в ДНК американской нации. В этом можно убедиться, проследив за политическим и экономическим успехом основных этнических групп.

Первый крупный капитал в Америке был заработан представителями немецкой общины. Согласно данным влиятельного издания American Heritage Magazine, в список 40 богатейших людей за всю историю страны вошли четыре американца немецкого происхождения: Джон Рокфеллер (нефтяной сектор), Джон Астор (торговля мехами), Фредерик Вейерхаузер (лесная промышленность) и Коллис Хантингтон (железные дороги).

Общее состояние «большой немецкой четверки» к концу Первой мировой войны разными исследователями оценивалось в $500 млрд (в пересчете на сегодняшний день). Став членами американской экономической элиты, они продолжали оставаться немцами, поддерживая свои общины.

Помощь выражалась по-разному: Вейерхаузер при найме на работу отдавал предпочтение своим соотечественникам, Асторы финансировали немецкие фермерские хозяйства, Хантингтон поддерживал издание газет и журналов, Рокфеллеры финансировали церковные учреждения и создавали фонды в поддержку политиков немецкого происхождения.

Этнический капитал власти

После Второй мировой войны финансы Джона Рокфеллера-младшего помогли избранию и переизбранию более 40 конгрессменов, 13 сенаторов и 8 губернаторов. Значительную поддержку от богатых немецких семей получил Дуайт Эйзенхауэр — первый президент США немецкого происхождения.

Примечательно, что представители влиятельного нефтяного клана в свое время приняли активное участие в становлении и развитии политической карьеры конгрессмена Говарда Баффета – отца Уоррена Баффета – одного из богатейших людей современности.

Наличие этнического капитала также ускорило процесс общественно-политической интеграции немецких общин. На втором этапе возникли политические кланы, наиболее влиятельным из которых стал клан Бушей.

По данным переписи населения 2016 года, свое немецкое происхождение отметили 44 млн американцев, что составляет 14% от общего населения. Таким образом, немцы, формально не соответствующие принципам «англоконформизма», стали неотъемлемой частью национального ядра-элиты.

Второй по величине этнический капитал Америки создали выходцы из Голландии. В отличие от немцев, голландцы во всем подражали англичанам, завидовали их успеху, способностям, материальному и социальному комфорту. При этом они стремились сохранить свою идентичность, формируя компактные общины по всей стране.

Голландцы гордились тем, что их соотечественник Джон Джей был в числе отцов-основателей и первым председателем Верховного суда США. Они использовали имеющийся политический капитал для масштабного проникновения в «англоконформистское ядро».

На протяжении многих десятилетий голландские кланы обладали монополией в различных торгово-экономических сферах.

Вандербильты поддерживали тесную связь со страной — происхождения и выделяли большие средства на нужды своих общин. Другой успешный голландский клан — Ван Ренсселаеры. Они сыграли ключевую роль в развитии тяжелой индустрии и цветной металлургии.

На финансы «голландской двойки» Вандербильтов и Ренсселаеров строились целые города и осуществлялись крупные инфраструктурные проекты — мосты, железные дороги, заводы и фабрики, фермерские цеха и т.д.

Корнелиус Вандербильт и Стивен Ван Ренсселаер были близкими друзьями дипломата голландского происхождения Мартина Ван Бюрена и  способствовали его победе на президентских выборах.

Традиция помощи политикам-соотечественникам продолжалась на протяжении многих десятилетий.

Так, представители этих кланов профинансировали избирательную кампанию 32-го президента Франклина Делано Рузвельта — потомка влиятельного голландского бизнесмена Джеймса Рузвельта.

 Как и в случае с немцами, значительная часть голландского капитала была сохранена в своей этнической среде. Лидеры кланов передавали активы своим соотечественникам и оказывали им финансовую и политическую поддержку.

Например, стремительный рост голландской семьи Кох был напрямую связан с протекторатом семьи Ренсселаеров.

Будучи преемниками Вандербильтов и Ренсселаеров, Кохи поддерживают общинные организации и участвуют в глобальных политических процессах, финансируя политиков-либертарианцев по всему миру.

Соотечественники за рубежом

Другие этнические группы преуспели меньше. Количественный фактор общины вкупе с компактным сосредоточением в ряде крупных штатов (например, Массачусетс) принес определенные дивиденды ирландцам-католикам.

Наиболее успешными были семьи Кеннеди (угольная и стальная индустрия, алкогольный и табачный бизнес) и Макмиллан (логистика и транспорт). За сорок лет эти кланы завладели достаточным капиталом для формирования политического влияния.

Безусловно, финансовые возможности ирландцев были значительно скромнее, чем у немцев и голландцев. Серьезной преградой для выхода на более высокий уровень было католическое вероисповедание.

Те представители кельтских народов (ирландцы, шотландцы, валлийцы), которые перешли в протестантизм, получили больше возможностей: Джексоны, Карнеги и Форды приняли пресветарианство, а Меллоны избрали англиканскую Епископальную церковь.

Из этих крупных семей лишь Генри Форд поддерживал ирландскую общину, делая ограниченные взносы на благотворительные программы и принимая ирландских иммигрантов к себе на работу без снижения зарплаты.

Политический успех к ирландцам-католикам пришел лишь в 1961 году, когда сенатор-демократ Джон Кеннеди одержал неожиданную победу над вице-президентом Ричардом Никсоном. Это был первый и последний случай в американской истории, когда приверженец Римской Католической церкви был избран главой Белого дома.

Это достижение не открыло ирландцам дорогу к национальной элите, но укрепило их статус и положение в Демократической партии. Деньги семьи Кеннеди по-прежнему направляются в эту партию, обеспечивая политическое присутствие ирландцев-католиков в национальной элите.

Таким образом, ирландцев-католиков сложно отнести к этнической группе «ядра».  Было бы справедливее считать их отдельным крупным кольцом вокруг него. В целом важно отметить, что сохранение капитала в своей этнической среде и поддержка представителей своего народа исходили не только из филантропических соображений.

Основной причиной была безопасность. Рассмотренные выше кланы стремились сохранить свои богатства от посягательств со стороны чужеродных элементов.

Если капиталы Рокфеллеров, Вандербильтов или Кеннеди когда-нибудь выйдут из своих семей, скорее всего они достанутся немцам, голландцам и ирландцам-католикам (принцип «свое для своих и ради своих»).

Источник: http://isedworld.org/2018/01/18/%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D0%B4%D0%B8%D0%B0%D1%81%D0%BF%D0%BE%D1%80%D1%8B-%D0%B8%D0%BC%D0%BC%D0%B8%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2-%D1%81%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D0%BB%D0%B8-%D1%81%D1%88%D0%B0/

Самые большие русские диаспоры в мире

Сегодня мы на 3 месте по темпам эмиграции. По официальным данным из страны хотят уехать 17% населения. Цифры небольшие, но все-таки это повод вспомнить о странах, где больше всего русских.

Русская диаспора одна из самых больших в мире, насчитывает по разным данным от 25 до 30 млн человек и образовалась благодаря четырем волнам эмиграции.

Германия

Наша диаспора в Германии является самой большой в Европе. Она составляет 3,7 млн человек. В пик иммиграции в 1921 году в одном лишь Берлине находилось 200 тыс. русских! Однако кризис ударил именно по этому населению, поэтому за 4 года эта цифра сократилась до 30 тыс.

Большинство эмигрантоввладеют только русским языком, часть разговаривает на дикой смеси русского и немецкого, только малая часть разговаривает на немецком.

Сегодня в каждом крупном городе Германии открыты русские магазины и рестораны, кое-где даже есть рускоязычные больницы и адвокатские конторы.

Чаще всего русских можно встретить в Берлине, Гамбурге, Штутгарте, Дюссельдорфе, Франкфурте-на-Майне. Больше всего русских в земле Баден-Вюртемберг.

Франция

Сегодня во Франции 500 тыс. человек — русские. Самая первая русская диаспора образовалась в Париже дворянами в середине XIX века. Тогда это была небольшая этническая община, состоящая из интеллигентов.

Во времена революций и становления СССР во Францию уехало 1,5 млн. человек. В основном переселенцы селились в Париже и других крупных городах. В 30-е годы даже появился термин «русский Париж». Никто не спешил адаптироваться к жизни в стране, зато постоянно устраивались русские вечера, открывались тематические заведения и школы.

Сегодня Франция потеряла свой шарм для наших соотечественников — после войны львиная доля бежала в США или другие страны Европы.

США

Русские стали переезжать в Америку сравнительно недавно, если до 1990 года количество эмигрантов было всего 750 тыс. человек, сегодня оно составляет 3 млн. Это 1% от всего населения страны.

Самые крупные русские диаспоры находятся в Чикаго, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Хьюстоне. Но больше всего русские любят Нью-Йорк, здесь можно сохранить связь с культурой и традициями.

Израиль

В разгар перестройки основную часть эмигрантов принял у себя именно Израиль. Советское руководство значительно упростило процедуру возвращения на родину евреев. Только за первые два года в Израиль переехало 200 тыс. человек. Сегодня из России переезжает не более 20 тыс. человек в год.

Русская диаспора составляет 15% населения страны — 1,1 млн человек.

Латвия

В этой стране соотношение русских и коренного населения выше всего. Если верить официальным данным, 35% жителей страны — русские (620 тыс. чел.). А русский язык знает 94,4% населения. Основная часть переселенцев осталась здесь после распада СССР.

Половина Риги — этнические русские. Даже в десятку богатейших людей Латвии входят шесть наших бывших соотечественников.

Аргентина

Самая большая диаспора Южной Америки сосредоточена в Аргентине. Всего в стране проживает 300 тыс. человек с русскими корнями. Треть из них владеет русским языком.

Выходцы из России прибывали в Аргентину во время революции 1905 года, гражданской войны и перестройки. В начале XX века эту страну приметили казаки и старообрядцы, их маленькие поселения существуют до сих пор. Самое большое старообрядческое поселение находится в Чоэле-Чоэле, а казаки поселились в Шварцбальде — пригороде Буэнос-Айреса.

Казахстан

В Казахстане самая русская большая диаспора в мире. По-большей части, это потомки переселенцев XIX-XX века. Активнее всего в Казахстане начали селиться русские после столыпинских реформ.

В 1926 году русских было 19,7%. Сразу после распада Союза в Казахстане было больше других народов, чем казахов — 6 млн человек.

Сегодня русскими себя считают 4 млн человек, а уровень владения языком среди всех граждан страны составляет 84,4%

Австралия

Да, русские добрались даже до самого отдаленного континента.

Первый подданный Российской Империи (белорус) поселился в Австралии аж в 1804 году. Его арестовали в Англии и отправили мотать срок в Тасмании, где он затем и остался на пмж.

К 1820 году на континенте уже жили 4 русскоязычные семьи. Все они состояли из бывших заключенных. Массовое переселение началось в конце XIX века и продолжалось 25 лет. Спасаясь от антисемитизма сюда бежали евреи. На 1901 год численность русских составляла 3,5 тыс. человек.

Сегодня в Австралии проживает 30 тысяч человек (в соседней Новой Зеландии 20 тыс.). Основные центры — Веллингтон и Окленд.

Китай

Первые русские поселились в Китае еще в XIV веке. Но пик пришелся на строительство Китайско-Восточной железной дороги, Русско-Японскую войну и революции. Часть русских стала гражданами Китая после того, как часть контролируемых ранее Империей земель перешла к Китаю. Также Поднебесная была транзитной зоной для переселенцев, которые разъезжались по разным странам.

Пиковым числом стало 400 тыс. человек в Северном Китае, после поражения Белых. К 1924 году в одном лишь городе Харбине осело 100 тыс. человек. Правда, из-за низкого уровня жизни, беспорядков и проблем с провизией часть иммигрантов вернулась на родину. Уже к 1953 году русское население сократилось до 20 тыс. человек. Это число сохраняется и на сегодняшний день.

Источник: https://zen.yandex.ru/media/id/5db3e4c8e3062c00b02e6b78/5dcae3bad6012e2d16164bc6

Быт ирландской диаспоры

Для быта ирландских трудящихся масс характерно положение их в Бостоне. В 1850 г. в Бостоне жило 35 тыс. ирландцев (население города составляло в то время 137 тыс. человек). В 1855 г. их было уже 50 тыс.

В Бостоне кончались английские пароходные линии, поэтому туда попадали многие эмигранты из Ирландии. Кроме того, из-за близости города к Канаде, в Бостон переправлялись многие английские эмигранты, плывшие до Канады, в первую очередь, те же ирландцы.

Большей частью это были бедняки ш южной и западной Ирландии.

Бурный приток иммигрантов и перенаселение в Бостоне

Бурный приток иммигрантов вызвал в Бостоне 50-х годов перенаселение. Конечно, в наихудших жилищных условиях оказались ирландские бедняки. Они селились не на окраинах, где обычно жила беднота других городов, а напротив, в центре, в деловой части города. На окраины же, в новые дома переселялись старожилы из более обеспеченных слоев.

Как видно, это был прообраз расселения в современных американских городах. Для ирландцев предприимчивые хозяева перестраивали старые конторские помещения, склады, магазины. Обычно эти непригодные для жилья помещения разгораживались на максимальное количество клетушек с минимальным количеством удобств, но сдавались, однако, совсем не по дешевой цене.

О ремонте иммигрантских жилищ домохозяева и их агенты не заботились, и жилища эти довольно быстро разрушались.

Таково было ядро ирландских кварталов в старом Бостоне. Следует заметить, что других национальных кварталов город не имел; впрочем, ирландцы составляли в нем наиболее многочисленную группу иммигрантов. Они жили очень скученно, зачастую в антисанитарных условиях.

По данным современных обследований, в одной комнате ютилось по нескольку семей. Теснота была невероятная. Часто не было вентиляции, санузлов. Вода для умывания замерзала. Отбросы вываливались прямо во двор, часто у самых окон подвальных помещений, тоже густо населенных.

С наступлением весны и таянием снега нечистоты разлагались, отравляя почву, воздух, воду. Конечно, возникали эпидемические заболевания. Они были особенно широко распространены в ирландских кварталах и уносили там наибольшее количество жертв.

Эпидемии эти вызывали тревогу городских властей и буржуазной общественности Бостона, так как представляли опасность и для других кварталов.

Подобные условия были уделом не только бостонских ирландцев. Диккенс, например, описывает увиденную им в штате Нью-Йорк «ирландскую колонию», где его привели в ужас жалкие хижины и грязь.

Среди бостонских ирландцев свирепствовал туберкулез, и смертность от него была выше, чем в других группах жителей города. Это явление было характерно для американских ирландцев вообще, которых туберкулез поражал больше, чем в Ирландии. Высока была у них детская смертность.

Исследователи указывают на чрезвычайно высокую общую смертность американских ирландцев, «выше, чем у большинства иммигрантских групп». Но гибель бесчисленных «Пэдди» воспринималась буржуазным общественным мнением как нечто вполне естественное.

Много было среди ирландцев в США психических заболеваний, что можно объяснить тяжелыми условиями работы и жизни, неуверенностью в завтрашнем дне, нервным напряжением, вызывавшимся национальной дискриминацией, которой они подвергались.

Нищета и преступность среди ирландцев

В течение всего XIX в. среди ирландцев имелось больше нищих, чем среди других групп населения. Ирландцам, как и другим национальным группам иммигрантов, приписывали повышенную преступность.

Такие утверждения получили особое распространение и даже официальную санкцию в конце XIX и начале XX в., когда разгорелась кампания против иммиграции. Они неоднократно опровергались на статистическом материале.

В заведомо неточные данные рассматриваемого периода, на которые ссылается, например, К. Виттке, принимающий эту версию, включено огромное количество правонарушений.

При этом необходимо учесть, что ирландцев, которые как бедняки и «инородцы», всегда находились на подозрении, задерживали и осуждали чаще, чем других. Сам Виттке пишет: «Вошло в привычку искать ирландца во всяком деле, связанном с нарушением порядка».

Эта «привычка» усугублялась еще тем обстоятельством, что пьянство было одной из бытовых черт ирландцев. В частности, ему способствовали тяжелые условия их жизни, приниженное положение, отсталость. Пивные служили своего рода клубами, где можно было встретиться с такими же рабочими-ирландцами.

Ирландские пивные служили предметом вражды, насмешек, а иногда и преследований со стороны американских протестантов с их привычками и идеологией трезвенничества. Особенно крупные конфликты возникали на почве нарушения обычаев пуританского воскресенья.

В 50-х годах возникло трезвенническое движение и среди ирландцев, под эгидой католической церкви, как и многие другие движения. Руководил им священник Мэтью.

Исследователи отмечают крепость семейных связей у ирландских иммигрантов. Семья была опорой их нового и достаточно трудного существования в заокеанской стране. По бостонским данным, среди ирландских девушек было относительно мало проституток, несмотря на низкий материальный уровень жизни ирландок.

Дискриминация ирландцев в США

Место ирландцев в системе общественного разделения труда определяло в основном и отношение к ним американского общества, в которое они вступали. Их использовали, даже считали необходимыми, но смотрели на них свысока.

Выше было отмечено, что ирландцев ставили на одну доску с чернокожими-рабами. Сравнения со свободными чернокожими они в общественном мнении уже не выдерживали при всей античернокожей пропаганде, отравлявшей сознание многих американцев на Севере.

В Бостоне, например, чернокожие в 50-х годах занимали более высокое общественное положение, чем ирландцы, они считались респектабельнее.

Даже в Нью-Йорке, городе, тесно связанном с рабовладельческим Югом, где сильны были подручные плантаторов, а во время гражданской войны происходили чернокожие погромы, накануне этой войны хозяева доходных домов предпочитали сдавать квартиры чернокожим, а не ирландцам и не беднякам-немцам.

Приниженное положение ирландцев, их угнетение пытались оправдать расистскими теориями. «Расовая неполноценность вынуждает их (ирландцев) идти на дно, а вследствие этого мы, все мы, поднимаемся выше, потому что имеются они», — рассуждал писатель-бостонец Э. Хейл.

Так же пытались — еще более ста лет назад — оправдать угнетение чернокожих. Подобными же аргументами пользовались расисты для подведения «научной» основы под униженное положение итальянцев, поляков и др.

, которые 20—30 годами позже заняли положение ирландцев на общественной лестнице.

Хотя человеконенавистнический расизм прошел за это столетие большой путь, угнетение мексиканцев, пуэрториканцев и тех же чернокожих в современных США прикрывают доводами такого же характера.

Источник: https://usa.e-migration.ru/istoriya-ssha/byt-irlandskoj-diaspory.html